Славься, живи, Адыгея,
Милая сердцу страна.
Наши народы согрела
Добрым согласьем она.
Солнечный край,
… Гордо с душою свободной,
Вместе с Россией иди,
Солнце твое над тобою,
Бури невзгод позади.
(Гимн Республики Адыгея)
Статус, которым обладает республика сегодня, закрепился в 90-е годы XX века. Сначала на V сессии областного Совета народных депутатов была принята Декларация о государственном суверенитете и 21 апреля 1992 года Съезд народных депутатов Российской Федерации принял поправку в конституцию РСФСР, которой утверждено преобразование автономной области в республику и её переименование. Но свою автономию Адыгея впервые получила 27 июля 1922 года - постановлением Президиума ВЦИК была образована Адыгейская автономная область.
Наследие царского периода
Наследством царской России были зачатки монополистического капитала, под воздействием которого в Адыгее уже появлялись новые отрасли промышленности, железнодорожные линии, банковские и кредитные учреждения. В августе 1909 года было открыто месторождение нефти, что положило начало активной эксплуатации нефтяных источников. На базе Майкопских нефтепромыслов образовалось около 20 акционерных обществ, из них 13 были иностранные.
Развитие нефтяной промышленности потянуло за собой и развитие фабрично-заводской промышленности, в том числе и в сельской местности. В начале XX века действовали лесопильные и черепично-кирпичные заводы в станице Тульской, войлочная фабрика в станице Келермесской, мукомольные и маслобойные заводы в станице Дундуковской, поташный завод в селе Николаевском, кирпичный завод в ауле Ново-Бжегокае, паровые мельницы в ауле Блечепсине. К этому времени относится и успешная работа кирпично-черепичного завода крупного адыгейского промышленника Л. Н. Трахова в Екатеринодаре.
Развитие экономики способствовало качественным изменениям и в социально – классовом разделении общества. К началу февральской революции в Майкопе сложилась торгово-промышленная буржуазия. Одновременно сформировался и местный рабочий класс. К 1914 году его число увеличилось до 3,8 тыс. человек.
Вместе с тем сохранялось большое количество кустарей, ремесленников и сезонных рабочих. Основным источником пополнения местных рабочих являлось иногороднее население, русские рабочие и крестьяне из Центральной России, а также в незначительной степени казачья и горская беднота. Пополнение рабочих за счет адыгейских трудящихся сдерживалось как традиционной привязанностью горцев к сельскому хозяйству, так и дискриминационной политикой, которой придерживались хозяева предприятий при приеме на работу.
Торгово-промышленная буржуазия Майкопа жестоко эксплуатировала рабочих. Продолжительность рабочего дня на предприятиях достигала 14 - 18 часов, на предприятиях почти отсутствовала механизация, заработная плата оставалась низкой, тяжелыми были жилищные условия рабочих. Постоянно повышались цены на питание. Эти трудности, усугубились во время Первой мировой войны. В результате в начале XX века усилилась революционная борьба трудящихся.
На II съезде РСДРП в июле 1903 года была создана большевистская партия. В листовке «Ко всем рабочим Кубанской области и Черноморской губернии» большевистская часть Кубанского комитета РСДРП призвала всех рабочих области сплотиться «без различия национальности, веры и языка», для ведения борьбы «против экономического рабства и против самодержавия». Листовка призвала также крестьян откликнуться на этот призыв практическими действиями.
В своих выступлениях рабочие выдвигали экономические требования. Не прекращались массовые выступления русских и горских крестьян. Сопротивление крестьян Кунчукохабля, Хатажукая, Хакуриновского и других аулов против налоговой политики царского правительства часто переходило в вооруженную схватку с местными властями. Массовые волнения голодающих людей в 1915 - 1916 гг. на Кубани, Тереке и Сухумском округе, происходили и в Адыгее. Голодающие громили магазины и лавки купцов, которые постоянно повышали цены на товары.
В 1917 г. среди горцев области сформировалась идея «об ожидаемом ими самоуправлении». Для трудящихся масс идея победы революции была идеей избавления от всякого гнета. Классовая борьба была тесно связана с борьбой за образование у адыгов национальной государственности, к возможности их самостоятельного экономического и культурного развития.
Образование Адыгейской автономной области и административно-территориальные «качели» первой трети XX века
27 июля 1922 года постановлением Президиума ВЦИК была образована Адыгейская автономная область, которая вышла из состава Краснодарского и Майкопского отделов Кубано-Черноморской области.
Обретение адыгейским народом государственности стало возможным после коренных политических преобразований 1917 года. В результате практической реализации права народов на самоопределение, которое провозглашала Советская власть, адыги, как и другие народы Северного Кавказа, получили автономию.
Национально-территориальное оформление Адыгеи как самостоятельного национально-государственного субъекта состоялось именно 27 июля 1922 г. Согласно постановлению Президиума ВЦИК, из Краснодарского и Майкопского отделов Кубано-Черноморской области были выделены территории компактного проживания черкесов (адыгейцев) с расположенными здесь поселениями других народов, в пределах которых и была создана Черкесская (Адыгейская) автономная область, ее центром стал г. Краснодар. Но 24 августа того же года название области было изменено на Адыгейскую (Черкесскую).
Образование автономии явилось крупным историческим событием в жизни адыгского народа. Оно сыграло большую роль в укреплении местных органов власти и дало адыгам «равенство во всем, в том числе и в государственном строительстве». На момент своего образования Адыгейская автономная область состояла из трех округов, объединивших 45 населенных пунктов.
В 1924 прошла новая волна административно-территориальных преобразований, и Адыгейская автономная область с февраля 1924 г. была включена в Юго-Восточную область, в октябре 1924 г. переименованную в Северо-Кавказский край, центром которого стал г. Ростов-на-Дону. Одновременно территория самой Адыгейской АО была разделена на пять районов: Джиджихабльский, Натырбовский, Преображенский, Тахтамукаевский, Хакуриновский.
Численность и состав населения автономной области описан в результате Всесоюзной переписи населения 1926 г. На момент проведения переписи население Адыгейской автономной области насчитывало 113 494 чел.
Этническая структура включала представителей более 40 народов. Около половины жителей составляли представители адыгских народов: черкесы и кабардинцы. Крупными по численности были группы русских и украинцев. Также проживали татары, белорусы, немцы, евреи, кумыки.
С 1920-х по середину 1930-х в автономной области постоянно происходили процессы административного укрупнения и последующего обратного процесса разукрупнения.
Важно отметить, что с включением в состав автономной области г. Майкопа резко выросла численность городского населения, так как до этого в области не было городов, только поселки городского типа. С присоединением новых территорий изменился и этнический состав населения.
Кроме того, в переписи 1939 г. в словаре национальностей появилась самостоятельная группа – адыгейцы. Согласно словарю и методическим пояснениям, в данную группу включались и те, кто определял себя как нижних черкесов, кях, адзух, бжедугов, темиргоевцев, чемгуй, кемгуй, шапсугов, абадзехов, черкесов. В результате коренное титульное население области было учтено как адыгейцы, в отличие от переписи 1926 г., где это население учитывалось как черкесы.
Адыгея после Октябрьской революции
Накануне Великой Октябрьской социалистической революции Адыгея представляла собой страну с полуфеодально-патриархальным укладом. Беднота аулов, составлявшая более 40% адыгейского населения, владела лишь 17% расположенных в заболоченных долинах посевных площадей. Около 1/3 хозяйств не имели инвентаря, рабочего скота, коров. Около 1/5 — были безземельными.
В январе 1918 в Майкопе была провозглашена Советская власть, а в мае создана Кубано-Черноморская советская республика, в состав которой вошла территория, населённая адыгейцами. Был организован Комиссариат по горским делам во главе с адыгейцем-большевиком М. Шовгеновым.
Осенью 1918 Кубань и Адыгея были захвачены белогвардейцами, но в марте 1920 там была снова восстановлена Советская власть. 11 декабря 1920 Кубано-Черноморский ревком постановил выделить адыгейские районы в самостоятельную административную единицу.
27 июля 1922 декретом ВЦИК на территории, населённой адыгейцами, была образована автономная область в составе 3 округов. Первоначально она получила название Черкесской (Адыгейской) автономной области, но 24 августа 1922 переименована в Адыгейскую (Черкесскую), а в июле 1928 — в Адыгейскую автономную область. Центром области стал Краснодар, а с 1936 — Майкоп.
У истоков государственности Адыгеи стояли Мос Шовгенов, Шахан-Гирей Хакурате, Даут Гутекулов, Дмитрий Швец, Казимир Голодович, Казбек Мишуриев, Петр Заема.
Забегая вперед, можно отметить, что за годы Советской власти Адыгея превратилась в развитую индустриально-аграрную область. Сегодня Адыгея выпускает машины, станки, пищевые продукты, электротехническое оборудование и другую продукцию; создано передовое механизированное сельское хозяйство с интенсивно развивающимися зерновыми и техническими культурами. Резко изменился культурный облик области.
Борьба за ликвидацию неграмотности
Важнейшими показателями роста культуры и духовного потенциала каждого народа является ликвидация неграмотности и повышение уровня грамотности населения. Борьба с неграмотностью рассматривалась как важнейшая политическая и идеологическая задача с первых дней большевистской революции. Советская власть считала, что без достижения всеобщей грамотности населения невозможно достичь успеха в общественных преобразованиях.
19 июня 1920 года в СССР была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности, ставшая основным координатором ликбеза среди советских граждан.
Одной из решающих предпосылок коренных преобразований в сферах общественных отношений, народного хозяйства и культуры стала борьба за всеобщую грамотность. А началом этой борьбы стало создание в декабре 1917 года внешкольного отдела в Наркомпросе РСФСР. Потом, в 1920 годау был образован Главполитпросвет, под руководством Надежды Крупской, одной из главных задач которого была организация ликвидации неграмотности в молодой советской стране.
Работа по ликвидации неграмотности была сильно усложнена тем, что походила в условиях Гражданской войны, в условиях военной иностранной интервенции. Декрет Совета народных комиссаров «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» постановлял, что все население в возрасте от восьми до пятидесяти лет, которое не умело читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или русском языке, по самостоятельному выбору.
Процесс ликвидации неграмотности на Северном Кавказе имел свои особенности. Особенно он осложнялся отсутствием национальной письменности у некоторых кавказских народов. Однако, независимо от сложностей и национальных особенностей, традиций, в итоге, цель достижения грамотности должна была быть достигнута. Достижение этой цели было архиважно: без поднятия грамотности невозможно просвещение, без просвещения невозможно развитие широких масс трудящихся Адыгеи, как и других народов Северного Кавказа. Дальнейшее развитие экономики и культуры этого региона также зависело от уровня грамотности населения.
В дореволюционный период система образования получила слабое развитие на тех территориях, которые позднее вошли в состав Адыгеи. Не хватало всего - учителей, школ, учебников, письменных принадлежностей. В начале 1920-х годов здесь отсутствовала не только высшая школа, но и среднеспециализированные и профессионально-технические учебные заведения. Критически малым было и число начальных школ, в которых занималось всего пять тысяч учащихся (не более десяти процентов всех детей школьного возраста). Согласно советской официальной статистике, в Адыгейской автономной области в 1922 году учителей не было совсем. В этот период профессиональных педагогических кадров не было. В области были учителя церковно-приходских и примечетских школ, но их число тоже было недостаточным. В такой ситуации на первый план выдвигалась работа по существенному расширению школьной системы. Для этого требовалось существенно увеличить число учебных заведений, учащихся и учителей.
Надо отметить, что в течение 1920–1930-х годов эта задача была в значительной степени выполнена. Количество школ выросло в три раза, а учеников — в восемь раз. При этом в Адыгее быстро стало образовываться обширное профессиональное сообщество педагогов, дипломированных специалистов со средним специальным и высшим образованием.
Завершение коллективизации явилось переломным моментом хозяйственно-культурного подъема Адыгеи. Рост активности, рост политической сознательности были важнейшими условиями, которые способствовали успеху адыгейского культштурма. Адыгейская автономная область, благодаря успехам культштурма, получила знамя первенства в Северо-Кавказском крае.
Все учебные заведения были объединены под единым управлением в Адыгейский учебный городок.
Среди тех людей, кто стоял у истоков всех важнейших начинаний в области экономического и культурного строительства в Адыгее, нужно отметить имя Шахан-Гирея Умаровича Хакурате. Всю свою жизнь он стремился поднять Адыгею на самые передовые рубежи в экономическом и социальном развитии не только на Северном Кавказе, но и на уровне СССР. Его детище - первое профессиональное учебное заведение — педагогический техникум, открытый весной 1925 года.
В 1930-1931 годах в Адыгее был осуществлен первый культпоход, программа роста грамотности населения. Главным его организатором был тоже Шахан-Гирей Хакурате. Укрепилась национальная письменность на латинской графической основе, были изданы буквари для взрослых на родном языке. Первые учебники были подготовлены Д. Ашхамафом и Н. Яковлевым. До начала культпохода была проведена работа по учету неграмотных, а также по подготовке кадров. Это были ликвидаторы-культармейцы, которые должны были учить грамоте взрослый жителей области. Этих мер оказалось недостаточно, поэтому Адыгейский облисполком решил мобилизовать для участия в культпоходе ещё 565 человек — преподавателей и учащихся Адыгейского учебного городка. Ядром этого отряда были учащиеся педагогического техникума и свыше двадцати учителей. А всего к тому времени здесь обучалось около 400 человек. Кроме того, при техникуме действовали ежегодные учительские курсы по подготовке учителей родного языка. Вся эта мощная армия была брошена на ликвидацию неграмотности в Адыгейской автономной области.
В день 13-й годовщины Октября на всех районных, аульских, сельских митингах был дан старт первой культэстафете, финиш которой планировался 21 января 1931 года, в дату памяти В.И. Ленина.
На 1 ноября 1930 г. из зарегистрированных 18 480 человек неграмотных и 4 500 человек малограмотных было включено в программу 13 154 неграмотных и 3 085 малограмотных, то есть 70%. Комсомол области, по примеру комсомольцев Баумановского района Москвы, поддержал проект созданием штабов культэстафеты в автономной области, во всех населенных пунктах. Комсомольская организация взяла на буксир и контролировала все организации, которые занимались ликвидацией неграмотности.
Вклад Адыгейского педагогического техникума в дело ликвидации неграмотности был, едва ли не самым весомым В брошюре А. Кастовского «Там, где растут кадры», изданной к 10-летию Адыгейского педтехникума, отмечалось, что студенты «сыграли ведущую роль в зимних и летних культурных походах 1930-1931 годов по превращению колхозной Адыгеи в область сплошной грамотности».
Высоко оценил деятельность культармейцев Адыгейского педтехникума Т. Керашев. В своей статье «Опыт борьбы Адыгеи за сплошную грамотность», опубликованной в журнале «Революция и горец» в 1932-м, он сказал: «Нужно отметить героическую роль, которую сыграла адыгейская партийно-комсомольская учащаяся молодежь в культпоходе. Она проявила величайшую политическую сознательность, беззаветную преданность делу культуры».
Нельзя не рассказать о впечатлениях о культпоходе, которые оставил бывший студент педтехникума, культармеец Малич Гайсович Аутлев, впоследствии участник Великой Отечественной войны, после войны возглавлявший Адыгейский научно-исследовательский институт (ныне АРИГИ им. Т.М. Керашева), доктор исторических наук, профессор. Малич Гайсович стал культармейцем в 13 лет. Вместе со своими товарищами он вернулся в аул Хакуринохабль. К тому времени Малич уже знал русский язык на уровне родного, умел хорошо читать и писать по-адыгейски. Он создал пункт по ликвидации неграмотности прямо в своем доме в Хакуринохабле, в котором днем обучал взрослых женщин, а вечером — мужчин. Организованный Маличем ликпункт стал одним из лучших в стране, был высоко отмечен комиссией из Москвы, о Маличе была напечатана большая статья в центральном печатном органе Наркомпроса.
Поскольку организаторы культпохода организовали работу таким образом, что студенты-культармейцы, участники культпохода, проживали у себя дома, поэтому было необходимости оплачивать командировочные расходы. Сэкономленные бюджетные средства расходовались на приобретение букварей, другой литературы, оборудование ликпунктов. Все участники программы работали безвозмездно, с энтузиазмом и с полной отдачей сил. По воспоминаниям Малича Аутлева, эта благородная по своей цели работа была интересной и доставляла много искренней радости. Обучались как подростки его лет, которые не прошли школы по разным причинам, так и мужчины до 60 лет.
В своей автобиографической книге «Биография моего современника» М. Аутлев пишет: «Старшие никак не могли понять той простой истины, что каждому нужна грамотность на родном языке. Сам факт появления таких книг (букварей) на родном языке они воспринимали с трудом. Они были с детства убеждены в том, что для адыгов, т.е. для мусульман, есть одна книга — Коран. А Коран — это язык самого Аллаха, Мухамед воспринял его от Бога, и он не может быть написан на адыгейском языке. Книги есть у русских, говорили они. А нам — адыгам, книги на адыгейском языке не нужны. С кем ты будешь, мол, разговаривать и кому будешь читать свою книгу в Темиргоевской».
Маличу такое мировоззрение было непонятно, он постоянно повторял, что без знания родного языка и своей культуры не познать русской, что было необходимо, если проживаешь на территории области в составе большой многонациональной страны.
Немного позднее прорыв был совершен. И неожиданным образом. Пониманию послужил не квалифицированный педагог или культармеец, а местное печатное издание газета «Адыгъэ псэукI» («Адыгейская жизнь»). Согласно программе культармеец должен был проводить чтение газеты громко вслух. Когда «ученики» слышали, что газета рассказывает о жизни в стране, о событиях на международной арене на адыгейском языке, отношение к родному языку постепенно изменилось. Все убедились, что родной и понятный адыгейский язык может интересно рассказать о событиях, происходящих в стране и в мире. Что родной язык достоин большего.
Опыт Адыгеи по ликвидации безграмотности был высоко оценен Советским руководством и получил всесоюзную известность. Сотни крестьян, и в первую очередь адыгов (черкесов), особенно из тех, кто обучался в ликпунктах, добровольно стали членами общества «Долой неграмотность», которое было создано в 1923 году.
Общество проводило большую разъяснительную и общественную работу среди неграмотных и малограмотных. Организовывало сбор средств на приобретение литературы. 24 февраля 1931 г. президиум центрального Совета общества «Долой неграмотность» вручил Адыгейскому областному Совету переходящее Красное знамя — «как первому и единственному на Северном Кавказе, пришедшему к ленинским дням с отличными результатами в работе по ликбезу». Адыгейская автономная область за эти успехи была награждена кинопередвижкой и денежной премией в размере пять тысяч рублей.
В сентябре 1931 года в Адыгейскую область приехала киноэкспедиция «Восток-кино» с задачей снять фильм «Адыгейская лампа», который был посвящен трудной, но успешной борьбе трудящихся автономной области за сплошную грамотность. Документально-публицистический фильм, действующими лицами которого были непосредственные участники культпохода, был показан во многих регионах СССР.
Организация медицинского обслуживания
В начале 1920-х гг. регион подвергся значительным административным изменениям, как в рамках начатых экономических реформ, так и в процессе национально-государственного строительства в ходе формирования союзного государства – Союза Советских Социалистических Республик. При этом территория, выделенная в автономию, находились в глубоком экономическом и социальном кризисе. Пожалуй, наибольшую обеспокоенность вызывали тогда уровень медицинского обслуживания населения, охрана здоровья и санитарные условия в населенных пунктах с компактным проживанием горцев. Еще с имперских времен смертность здесь устойчиво превышала рождаемость
Организация медицинского обслуживания населения Адыгейской (Черкесской) автономной области, начавшаяся с национально-государственного самоопределения горского населения Кубано-Черноморской области, положила начало коренной модернизации социальной инфраструктуры области. В частности, 1920-е гг. стали временем формирования и качественного улучшения медицинского обслуживания черкесов. Здравоохранение, как государственная система, смогло обеспечить им право на бесплатную и доступную медицинскую помощь, получить организованное плановое медицинское обслуживание впервые за время вхождения в состав Российской империи. При этом власти впервые начали решать и вопрос о подготовке национальных кадров медработников. Это позволило сохранить народ, который к началу 1920-х гг. переживал критическую фазу своего развития и мог исчезнуть физически.
В начале 1920-х гг. в Советской России формируется государственная система здравоохранения, целью которой была организация бесплатного и доступного медицинского обслуживания населения. Правительство большевиков оставляло за собой право формировать социальную политику, в том числе в области медицинского обслуживания населения, исходя из своих идеологических принципов – классовых интересов, государственной собственности на средства производства. Приход большевиков к власти способствовал формированию централизованной системы государственного здравоохранения, основанной на принципах социальной медицины, которые были впервые развернуто озвучены на VIII съезде РКП(б) и предусматривали, прежде всего, бесплатное и всеобщее здравоохранение.
Наиболее ярко и эффективно эта политика проявилась в регионах с компактным проживанием малочисленных народов, в условиях российского самодержавия фактически не имевших возможности получать квалифицированную медицинскую помощь. В частности, после завершения в 1920 г. Гражданской войны, на Северо-Западном Кавказе также началось активное движение представителей национальных меньшинств за национально-государственное самоопределение в форме республик и автономий и, соответственно, важное значение приобрели процессы формирования государственной системы здравоохранения. Именно в ходе национально-государственного самоопределения черкесов – западных адыгов были предприняты первые системные организационные меры по предоставлению этому народу минимальных санитарных и медицинских услуг. На примере Адыгейской (Черкесской) автономной области предоставляется возможность изучить эволюцию социальной политики большевиков, которая стала одним из приоритетных направлений при реализации национальной политики.
Юго-Восток Советской России был важнейшим сельскохозяйственным регионом, но как политико-административную единицу его отличали полиэтничность, многоконфессиональность и разнообразие населения. При наличии казачества, как привилегированного сословия, в регионе присутствовал многообразный мир народов Северного Кавказа. С установлением весной 1920 г. Советской власти на Юге России начался процесс реализации большевистской национальной политики и практики в области социальной сферы, в том числе по оказанию медицинской помощи населению, охране здоровья и санитарного просвещения.
Для черкесов, как коренного населения региона, вопрос медицинского обслуживания был актуальным и требовал принятия поистине безотлагательных мер. Реализация социального проекта началась с организационно-правового оформления горцев в самостоятельную автономию. Горская секция начала активную работу среди черкесов, проживавших в Баталпашинском, Екатеринадарском, Майкопском отделах и Туапсинском округе, как по организации органов местного самоуправления, так и в сфере оценки уровня медицинского обслуживания населения и санитарно-эпидемиологического состояния в аулах. Представители национальной интеллигенции первыми заявили о критической ситуации, сложившейся в черкесских аулах в сферах здоровьесбережения и организации медицинского обслуживания.
При этом они обратили особое внимание на высокий уровень смертности среди жителей аулов, особенно в младенческом возрасте, и отсутствие элементарных противоэпидемиологических мер, которые могли бы предотвратить взрывной рост заболеваемости.
Горский исполком, который не только развернул среди черкесов активную работу по разъяснению задач государственного строительства, значения выборов в Советы и т.д., но и организовал обследование практически всех аулов на предмет медицинского обследования населения и предотвращения эпидемий.
К концу 1920 г. в Краснодарском отделе работали 28 участковых больниц на 620 коек. Конечно, этого количества медицинских учреждений и койко-мест было явно недостаточно, но для горцев даже такой уровень являлся совершенно немыслимым. С учетом того, что городское население области в три раза лучше было обеспечено лечебной помощью, чем сельское, а черкесы в основном проживали именно на селе, доступа к медицинской помощи они практически не имели. Ситуация с медицинским обслуживанием населения Кубано-Черноморской области в начале 1920-х гг. еще более осложнилась из-за миграционного кризиса, явившегося следствием неконтролируемого процесса пребывания беженцев из регионов, охваченных голодом.
В этих условиях возросла угроза эпидемий, среди которых наибольшую опасность представляли малярия (до 80 % инфицированных), холера, тиф, оспа. Работа медицинских учреждений в этих условиях была затруднена из-за отсутствия необходимого бюджетного финансирования. Тем не менее, даже в условиях хозяйственной разрухи удалось организовать прививочную кампанию против холеры, в результате которой были привиты более 150 000 чел., не считая воинских частей, где прививки были сделаны всем без исключения.
Заведующий Горским здравотделом А. Бжассо говорил: «Оспа, сыпной, брюшной и возвратный тифы, чесотка, скарлатина и корь делаются принадлежностью почти каждой семьи». Происходит рост так называемых «социальных заболеваний», прежде всего, венерических.
Среди населения велась медико-просветительская деятельность, проводились недели борьбы с определенными заболеваниями. Здравотдел областного исполнительного комитета выпускал специальные газеты на черкесском языке для организации санитарного просвещения. А на период сезонных полевых работ в области открывались дополнительные врачебные участки, фельдшерские пункты.
Особое внимание уделялось охране детства и материнства. К 1927 году были открыты 5 детских консультаций, детские летние ясли, одна школьная амбулатория, поликлиника с дневным пребыванием в г. Краснодаре. Этот год стал переломным в деятельности областного управления здравоохранения, бюджетное финансирование, которое выделала Советская власть, позволило организовать дальнейшую плановую работу.
Итоги социалистических преобразований
Обретение автономии обеспечило благоприятные условия для экономического и культурного развития молодой области, сохранения национальной самобытности. Новый импульс получили литература и профессиональное искусство.
Важнейшей составляющей в национально-государственном строительстве для черкесов в 1920-е гг. стала политика коренизации. Как комплекс мероприятий по решению национального вопроса, «коренизация» была намечена на III Всероссийском съезде Советов в 1925 году. Но еще в 1923 г. формула коренизации была сформулирована в докладе политического руководства страны на XII съезде РКП(б). Идея, высказанная на съезде, заключалась в развитии национальных языков, организации функционирования органов государственной власти на родном языке, строительстве национальных школ, поддержке обычаев, традиций.
За короткий срок на территории области была открыта широкая сеть школ, культурно-просветительских и медицинских учреждений. Так, в апреле 1926 года в Адыгее было 46 школ (12 школ в 1917 году), то есть количество школ по сравнению с дооктябрьским периодом увеличилось в четыре раза, а количество учащихся — в шесть раз — с 400 до 2455 человек.
Так в 1920-х начинался путь к государственному строительству черкесов, который проходил в сложных условиях перехода к новой экономической политике, актуализировавшей широкий круг вопросов – землепользования и налогообложения, сословных и межэтнических отношений.
Следует отметить имена писателей — основоположников национальной литературы Тембота Керашева, Исхака Машбаша, Ахмеда Хаткова, Ибрагима Цея, первого адыгейского ученого-лингвиста Дауда Ашхамафа, одного из первых организаторов народного образования Сафербия Сиюхова, народного поэта Адыгеи Цуга Теучежа.
Трагической страницей истории стала Великая Отечественная война. На фронт ушли 80 тысяч жителей Адыгеи. 52 человека за свои подвиги стали Героями Советского Союза, 13 — полными кавалерами ордена Славы.
В годы мирного строительства за короткий срок были построены и реконструированы крупные предприятия, объекты сельского хозяйства и культуры. Среди них орденоносное производственное мебельно-деревообрабатывающее объединение «Дружба», Адыгейский консервный комбинат, совхоз-завод «Элит», заводы имени Фрунзе, «Промсвязь», «Станконормаль», «Точрадиомаш» и другие. В 1957 году Указом Президиума Верховного Совета СССР Адыгея была награждена орденом Ленина, в 1972 году — орденом Дружбы народов.
