По советской традиции, День пограничника в современной России отмечается 28 мая – в соответствии с датой, когда декретом Совнаркома была учреждена пограничная охрана Советской России. Но разве до 1918 года в нашей стране не было пограничной стражи? Конечно, была! Датой празднования профессионального праздника хранителей российских рубежей можно было выбрать и другие дни. И, пожалуй, самым справедливым решением стало бы назначить для празднования дату, когда в нашей стране появился первый документ, регламентирующий саму пограничную стражу. А произошло это в далеком 1571 году, когда во времена царствования русского царя Ивана IV Грозного был создан «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе».

Это очень важный с исторической точки зрения документ. Ведь он не просто впервые в полном объеме определил правила, по которым формировалась, действовала и контролировалась стража русских границ. Фактически это был и первый на Руси воинский устав. Ведь, если верить словарям, уставом называется свод правил, которым регламентируется та или иная сфера жизни и деятельности вооруженных сил. А до «Боярского приговора» никаких иных, столь же подробных и точных документов, касающихся пограничной службы, в России не принималось. Краткую историю появления первого пограничного устава стоит начать с описания событий, ставших непосредственным поводом к его созданию. Осенью 1570 года станичники, несущие дозорную службу на южных рубежах Руси, доложили в Москву о том, что в сторону русской столицы движутся отряды крымских татар. Называлось даже имя хана, который возглавляет поход – Девлет-Гирей, один из самых опасных и последовательных врагов Русского царства. В памяти правителей Руси еще живы были воспоминания о предыдущем, весеннем походе крымских татар, принесших большое разорение. И потому русское войско во главе с самим Иваном Грозным выступило навстречу врагу.

Выступило и никого не встретило. Потому что сведения о нападении оказались недостоверными. Выяснением причин такой ошибки Иван Грозный занимался всю осень и начало зимы 1570-1571 годов. А когда расследование было завершено, 1 января 1571 года приказал, как сказано в летописи, своему боярину князю Михаилу Воротынскому взять под контроль всю систему порубежной стражи Руси, все «станицы и сторожи и всякие свои государевы полские службы».

Князь Михаил Воротынский считался одним из самых авторитетных и опытных военачальников того времени. За порученное дело взялся со всей присущей ему энергией. Приказав подготовить для рассмотрения все имеющиеся на тот момент «станичные списки», воевода повелел прибыть в Москву на обсуждение всем местным воеводам и станичным головам, другими словами, –начальникам над дальними дозорами, в которых состояли воины расположенных на границе городов-крепостей. Устраивать такое совещание в середине зимы было самым верным решением: по холоду и снегу крымские татары в набеги не ходили, и начальники вполне могли оставить свои станицы и сторожи. Сроки сбора ставились жесткие: с середины января по начало февраля 1571 года.

О том, как проходило само совещание воевод и станичных голов, документы не говорят. Но, видимо, продуктивно, если уже 16 февраля царю Ивану IV на утверждение был представлен итог работы – «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе». Кстати, в самом названии документа кроется и объяснение технологии его подготовки: «приговор» – то, что приговорили, то есть решили в результате обсуждения.

Если излагать основные положения «Боярского приговора» современным языком, то он прежде всего определял, какие задачи стоят перед пограничными стражами Руси на южных ее рубежах: путивльских (нынешняя Сумская область Украины), тульских, рязанских и мещерских. Отдельно рассматривались ближние и дальние сторОжи, то есть сторожевые заставы, и то, как формируются их гарнизоны: из каких городов туда сподручнее и дешевле отправлять сторожей, как обеспечить наибольшую эффективность сторож. А самой главной задачей объявлялось создание такой системы пограничной охраны, при которой «сторожи были усторожливы от крымские и от ногайские стороны, где б было государеву делу прибыльнее и государевым украинам было бережнее, чтоб воинские люди на государевы украины войною безвестно не приходили».

Кроме этих положений, итог боярского совещания определял и систему поощрений и наказаний для пограничных воинов, которая позволяла бы избежать в будущем повторения событий осени 1570 года. Были среди них и весьма суровые. Так, например, тем из порубежников, кто посмел бы оставить сторожу (читай, пограничную заставу), не дожидаясь прибытия смены, а за это время через оголенный участок границы прошел бы враг, полагалось «быти кажненым смертью». С другой стороны, ответственность несли и сменщики, которые опаздывали на свою службу. Каждая смена несла дозор по полмесяца, и те, кто не поспевал вовремя сменить своих товарищей, должны были выплатить им по полуполтине каждому за каждый день ожидания.

Сам по себе первый русский устав пограничной службы был невелик. В общей сложности «Боярский приговор» занимает 14 рукописных листов. Плюс так называемые «Росписи» – дополнения, определяющие то, какие именно станицы и сторожи и где именно должны располагаться и как будет организовано управление ими. Всего вводилось 12 сторожевых зон, которые объединяли в себе 73 сторожи и неопределенное число подвижных застав – тех самых «станиц». Вскоре после принятия основного «Приговора», 18, 21 февраля и 5 марта появились еще три дополнения к первоначальному документу общим объемом в 13 рукописных листов. Они определяли правила найма на пограничную службу черниговских воинов, определяли положение командиров рубежных застав во время боевых действий и расписывали порядок расчетов с порубежниками.