13 марта 1988 года в газете «Советская Россия» было опубликовано письмо «Не могу поступаться принципами».

В ленте новостей иной раз в один день приходится наблюдать трогательное соседство событий по принципу «и нашим, и вашим»: там крепится ядерная триада, там новые мощности станкостроения. И, сразу же – очередная приватизация чего-нибудь ценного или очередной вклад в US Treasures.

Сегодня, когда мы справляем 29-ю годовщину напоминания, что принципы или есть, или их нет, стоит поговорить о том, что формы обратной связи власти с обществом скорее деградировали. А ведь от этого сильно зависит вероятность новой перестройки, а также вероятность её пережить с наименьшими потерями.

Попасть в учебник

Письмо Нины Александровны Андреевой я помню ещё по урокам истории в школе. Школе, разумеется, постперестроечной. Автор учебника постарался над тем, чтобы придать этому эпизоду нашей истории уничижительных мазков: мол, какая-то учительница написала письмо, состоящее практически полностью из апологетики Сталину. А его взяли и опубликовали.

Непонятным из этого объяснения уже тогда было как минимум следующее обстоятельство: что же такого было в этом письме и в апологетике, если сам факт его написания и публикации попал в учебники истории? Учебник – это вообще занятный инструмент её изучения, дающий лишь самые основные контуры, насколько автор считает их основными. Письмо, получается, таким контуром стало.

Во-первых, не учительницы, а преподавателя Ленинградского технологического института, кандидата наук, научного сотрудника.

Во-вторых, специально для читателей из поколения социальных сетей: письмо Андреевой получило около 800 перепостов, то есть было перепечатано 8 сотнями изданий. Это примерно как если сегодня вашу запись в Twitter процитирует Дмитрий Медведев – мгновенная известность вплоть до самого маленького и отдалённого села.

В-третьих, представьте, что для ответа на вашу запись в соцсети руководство государства собирает двухдневное совещание и по его итогам одно из первых лиц даёт вам решительный отпор. Между тем, так и было: ответный разгромный материал в самой «Правде» писал Александр Яковлев. Дополнительной сложностью в этом для него было то, что фраза, ставшая заголовком письма-статьи Андреевой, была цитатой… Михаила Горбачёва на февральском (1988) пленуме: «Нашими марксистско-ленинскими принципами нельзя поступаться ни при каких условиях». Впрочем, пленум как раз был созван с тем, чтобы именно ими поступиться.

Бунт безоружных

Поскольку письмо Андреевой – полемика, причём сразу с несколькими оппонентами (Прохановым, Горбачёвым, заочно – с тем же Яковлевым как главным идеологом перестройки), сложно однозначно сказать, о чём именно это письмо. Это всё равно, что из потока времени вырезать пару недель.

Андреева пишет о своих спорах со студентами, которые, с её точки зрения, в меняющемся обществе начали утрачивать ориентиры («правильно-ложно», «хорошо-плохо»). Пишет о коллегах – профессорах, которые «внезапно» осознали, что мир более не движется классовой борьбой и её обострением – хотя годами писали противоположное. О курсе перестройки, которая отчего-то превращается в демонтаж государства как такового, поскольку затрагивает основы, на которых советский строй и существовал. Однако при этом никто не собирается ничего делать с мелкими проявлениями тлена вроде кумовства и коррупции, заказных диссертаций.

При этом само по себе письмо ярко иллюстрируют глубокий кризис советского общества. Приведённые Ниной Андреевой аргументы «за всё хорошее против кое-чего плохого» на поверку оказываются такими же лозунгами, что и болтовня «прорабов перестройки». С той только разницей, что «прорабы перестройки» – это и есть власть, а «силы добра» идеологически безоружны, потому что к тому времени мировоззрение, лежащее в основе их убеждений, окончательно превратилось из инструмента осмысления и совершенствования реальности в набор религиозных догм и священных «цитат из классиков».

Это не значит, что письмо ни о чём – наоборот. Оно о самом главном, сути происходящего. Может, примеры не самые актуальные, однако человек судил из своего окопа. Работай Андреева в другом месте, читатели узнали бы о грядущем исходе республик из Союза, планах масштабной ликвидации государственной собственности. Впрочем, нет: такой материал до печати уж точно не дошёл бы. Зато это письмо было максимально безопасным по последствиям для «перестройщиков», хотя и очень неприятным – лупило в самую точку. Ему лишь не хватало второй части, прогнозной – «к чему это в  результате может привести».

Сомнительная эволюция обратной связи

Удивительно, но спустя почти 30 лет – а начинались эти самые 30 лет с заверений, что перестройка сделает общество более открытым и свободным – сложно представить такую степень влияния обычных граждан на процессы в государстве. Пусть не каждое письмо в газету становилось одним из контуров истории, однако самих писем было в избытке, измерялись они мешками. В редакциях существовали отделы по их обработке и подготовке к публикации.

Сегодня вместо этого мы имеем блогосферу – технологически более продвинутый, но на практике неэффективный образец обратной связи. Блогосфера похожа на чайник на плите. Обычно погромыхивает крышкой, когда закипает – протяжно свистит. Весь пар обычно в свист и уходит.

Есть форумы, тот же Гайдаровский. Это уже вроде как более экспертный уровень. Однако его лидеры мнений – наследники тех, кого в 1988 году громила Андреева. Громила, может, и не всегда фактологически верно, только ведь писала она о принципах, а не о фактах. А главный принцип в её материале сводится к тому, что сильное государство, хоть и отстроенное жестокой ценой (даже тем более, что именно такой ценой), нельзя демонтировать – это преступление и перед живыми, и перед мёртвыми.

Что куда возвращается

Наши сегодняшние достижения, строго говоря, нельзя считать таковыми. Поскольку ничего принципиально нового мы пока не построили. Мы прекратили демонтаж того, что у нас и так было. Либо восстановили разобранное. Взять хотя бы одну из последних новостей – работы по созданию Боевого железнодорожного ракетного комплекса «Баргузин» выходят на финальную стадию испытаний. Это хорошо и правильно, но это лишь восстановление БЖРК, которые имелись при Союзе (на современном технологическом уровне, конечно же, и всё же). Так же и с остальным.

Россия постепенно возрождает станкостроение, вернула контроль над стратегическими областями экономики, собрав предприятия в холдинги. Создаёт импортозамещающие производства, ликвидируя зависимость от поставок компонентов, находящихся во временно недружественных государствах, восстанавливает собственную элементную базу и компьютеры на её основе, старается защищать интересы во внешней политике, в том числе и силой. Для людей, хорошо знающих историю позднего СССР, в этом наборе нет ничего нового. Не в том смысле, что это плохо, наоборот. А в том, что угроза очередной перестройки до сих пор существует.

29 лет назад, когда КПСС усилиями своего высшего руководства спланировала и провела операцию по частичному демонтажу государственности, противостоять этой деятельности было некому. Простые коммунисты вроде Андреевой состояли в той же партии, что и их оппоненты. Причём оппоненты в этой партии занимали гораздо более значительные должности. По сути, мы имеем два громких «нет» последнего поколения советских людей как реакцию на происходящее: письмо Андреевой и мартовский референдум 1991 года, годовщина которого также не за горами. Да, они ничего не смогли изменить в моменте. Однако вряд ли без этой реакции мы бы имели попытку восстановления единого геополитического контура на евразийском пространстве (в виде ЕАЭС).

Сегодня, чисто с формальной точки зрения, можно создавать партию, идти с ней на выборы, в меру сил реализовывать собственное видение лучшего будущего. Вопрос таков: кто, в случае очередной перестройки, станет голосом поколения, «нет» поколения?  Будет ли он достаточно громок, ударит ли в цель так сильно, что придётся вытаскивать из запасников всех последователей идей Гайдара для ответа?