Мегиддо стал первым из походов Тутмоса III, прославившегося своими военными успехами. Большая часть из них была направлена как раз для подавления очередных выступлений данников Египта.

Рассказ о первом походе Тутмоса III заканчивается изображением триумфа фараона, вернувшегося в Фивы со своим войском. В честь своей грандиозной победы Тутмос III устроил в столице три праздника, продолжавшиеся по пять дней. В ходе этих праздников фараон щедро одарил своих военачальников и отличившихся солдат, а также храмы. В частности, во время главного 11-дневного праздника, посвящённого Амону — Опет, Тутмос III передал храму Амона три захваченных в Южной Финикии города, а также обширные владения в самом Египте, на которых работали захваченные в Азии пленные.

Выдающиеся военные успехи превратили этого фараона в великого правителя и по сути сделала Египет империей. Тутмоса III всегда больше интересовали завоевания, чем внутренние заботы, и большая часть его жизни прошла в походах. Он наносил поражения не только упоминавшимся мелким государствам и городам-государствам, но и многим достаточно крепким государственным образованиям Передней Азии — Финикии, Ассирии, Хаттскому государству, Митании, Нубии. На пике могущества его владения простирались от Кипра и реки Евфрат до Ливийской пустыни. Собранные под его рукой земли превышали по территории все существовавшие ранее страны, и ни один из его преемников не сумел побить этот рекорд. Американский египтолог Джеймс Генри Брэстед считает, что именно Египет Тутмоса III – первая в истории подлинная империя, и сравнивает его в этом плане с Александром Македонским и Наполеоном Бонапартом.

В ходе военных походов Тутмоса Египет превратился в могущественную мировую державу, вместе с подчинёнными территориями протянувшуюся с севера на юг на 3500 км. За достигнутые при нём рубежи, как на севере, так и на юге, не вышел ни один из его преемников. Степень зависимости от Египта покорённых стран и городов была различной. Наиболее прочно с Египтом была связана Нубия, непосредственно управлявшаяся египетской администрацией во главе с наместником. Создать себе столь же сильные позиции в Передней Азии, Тутмос не смог из-за трудности перехода через пустыню и постоянного противодействия соседних держав.

В Палестине, Сирии и Финикии остались десятки местных царьков. Однако в ближайших переднеазиатских городах стояли египетские гарнизоны, а наследники их правителей воспитывались, как заложники, при египетском дворе, в угодном фараону духе. Что касается царей более обширных государств, таких как Митанни, Вавилония и Хеттское царство, то они сохранили независимость и называли себя «братьями» египетского царя. Это, однако, не мешало фараону рассматривать присланные ими дары как дань, хотя о реальном подчинении не могло быть и речи.

Огромные богатства, поступающие в Египет из покорённых стран, позволили Тутмосу развернуть широкое строительство. Его следы заметны не только по всему Египту, но и за его пределами, даже в Сирии-Палестине и Нубии. Сооружение храмов, в первую очередь с прославлением самого фараона, служило славе и величию бога Амона. Друг за другом в главном храме Амона поднимались пилоны, обелиски, величественные изваяния, возводились жилые покои и переходы.

Тутмос III оставил по себе память и как правитель, уделявший большое внимание развитию строительного ремесла в своём государстве. Именно поэтому от него в наследие потомкам осталось много монументальных памятников. Часть из них, к сожалению, Египет утратил по вине многочисленных захватчиков — сегодня высокие обелиски в честь его побед можно увидеть в Риме и Стамбуле, а ценные фрески осели по европейским музеям.

О дальнейшей судьбе города Мегиддо вы узнаете из статьи Мегиддо: судьба города