Военно-морская крепость Севастополь в революционный 1905-й. Роль городского головы Максимова Алексея Андреевича в развитии города.

Узнать о том, что происходило в 1905 году в военно-морской крепости Севастополь и в России, в целом, автору помогли публикации газеты «Крымский Вестник» 1905 года, архивное дело ГАРФ 3193, опись 205, фонда 102.07 « Об исследовании политической неблагонадежности Алексея Андреевича Максимова и др.» , где есть копия протокола заседания Севастопольской городской Думы от 19.10.1905 года, книга Чикина Аркадия Михайловича из серии «Севастополь, которого нет» «Севастопольское противостояние 1905 год» Библекс. Севастополь. 2006г. и найденная в РГБ книга Камшицкого В. Л. «1905 г. в Севастополе». (Восстание на броненосце "Потемкин" и крейсере "Очаков"). - Симферополь. Крымгосиздат. 1925.

В работе использована статья Терещук Наталии Михайловны, заведующей архивом Заксобрания Севастополя «Из истории революций: октябрь 1905 года в Севастополе», которой благодарна за помощь в работе над историческим материалом о деятельности Максимова А.А. А также помогло исследование кандидата исторических наук, доцента, руководителя Центра изучения российской государственности факультета государственного управления МГУ имени М.В.Ломоносова, Ульяновой Любовь Владимировны, к которой обратилась с просьбой помочь разобраться в объективности обвинений Максимова А.А. в «неблагонадежности» и истинных причинах его временного отстранения от должности Городского головы в 1908 году, т.к. профессиональный историк, в своих исследованиях отсеивает те факты, которые не проверены должным образом и не находят подтверждения в источниках (архивы, периодическая печать).

Результатом ее исторического расследования стала статья «Дело Максимова»: часть 1 «Обыск»; часть 2 «Между Севастополем и Петербургом» и часть 3 «Максимов и Бельгийское анонимное общество трамваев и электрического освещения», где автор отвечает на вопрос: « Действительно ли городской голова Севастополя Алексей Максимов был отстранен от должности в 1908 году по причине «политической неблагонадежности» из сборника статей «Севастополь. История в лицах», который был издан в 2022 г. в Санкт-Петербурге издательством Алетея.

Аркадий Михайлович в 1980-х годах разыскал внучек Алексея Андреевича Максимова: мою бабушку, Торбину (Максимову) Евгению Николаевну (1917-1996гг.), дочь Надежды Алексеевны и Астанькович Наталью Николаевну – дочь Веры Алексеевны Максимовой (1907- 1973гг. ). Благодаря его находкам в архивах Севастополя, Симферополя, Москвы, Санкт-Петербурга, теперь и я, по его ссылкам, могу найти подлинные документы для изучения деятельности прапрадеда. И чем больше узнаю, тем больше убеждаюсь в том, что жизнь и деятельность Алексея Андреевича были наполнены созиданием и желанием помочь простому человеку. Тяготы крестьянской жизни ему были знакомы, ведь рожден он был в 1853 году, крепостным, в Лужской деревне Большой Наволок, вотчине Великой Княгини Елены Павловны и самостоятельно прошел путь до выборной должности Городского головы в 1901 году, став купцом 1 гильдии и Потомственным почетным гражданином.

С дарования возможности его отцу, Андрею Максимову, за примерную многолетнюю службу открыть в деревне Большой Наволок лавку, начинается история купеческой семьи Максимовых, продолживших примерное и усердное служение Государству Российскому.

Купцы Максимовы в Николаеве трудились добросовестно, избирались гласными в Городскую Думу и Алексей, шестой, младший сын в семье, как видно из документов, хранящихся в Николаевском обл.гос.архиве УМВД ф.216 оп.1д.549, получает здесь в январе 1881 года звание купца 2 гильдии. Здесь же он знакомится с Кундышевым-Володиным Сергеем Лупповичем - будущим тестем .

Кундышев был не только успешным предпринимателем, но и активным благотворителем, как у себя на родине, селе Вятское Даниловского уезда Ярославской губернии, так и в Санкт-Петербурге , учредив в столице в 1882 году благотворительное «Общество пособия рабочим, пострадавшим при постройках», деятельность которого и сегодня изучают питерские историки и краеведы. У Максимова перед глазами был хороший пример.

Дневниковых записей у прапрадеда не было, но среди документов того времени, в РГИА. Ф. 1620. Оп. 1. Д. 17, хранится его письмо к контр-адмиралу Вирену Роберту Николаевичу, 08.04.1908г. – 06.12.1909г. главному командиру Черноморского флота и портов , от 6 мая 1908 года, последнего года его жизни. В этом письме описаны события октября 1905 года, которые стали причиной, по мнению Алексея Андреевича, несправедливого отношения к нему и, как следствие, к трагическому исходу.

Как он пишет контр-адмиралу в этом письме 6 мая 1908 года: «По личному распоряженiю Вашему, у меня въ ночь на субботу перевернули весь домъ, встревожили и перепугали больную жену и дътей… Я знаю, что в соответствии с вашими полномочиями вы вправе поступать так, как поступили..., но я думаю, что мое общественное положение и вся моя прошлая жизнь дают мнъ право спросить Васъ: за что все это?».

И возмущение Максимова справедливо, ведь он, дважды избирался севастопольцами Городским Головой. Как видно из его «Формулярного списка» от 1903 года, который хранится в Санкт-Петербурге в РГИА Ф.796,Оп.438,Д.59, будучи еще купцом 1 гильдии, являлся примерным подрядчиком Морского ведомства в городе-крепости Севастополе, награжденным в 1886 году «За отличную распорядительность при производстве работ по сооружению Алексеевских доков» Орденом Святого Станислава 3 степени и в 1896 г. - орденом Святого Станислава 2 степени «За усердную и полезную деятельность и примерное выполнение работ по постройке музея обороны Севастополя» (нынешнее здание Музея Черноморского флота).

А «По засвидетельствованию Святейшего Синода об отличном усердии пожалован был орденом Св.Анны 3 степени» за храмостроительство и активную благотворительную деятельность:

- 1889 год была освящена, восстановленная совместно с тестем Потомственным почетным гражданином Кундышевым-Володиным Сергей Лупповичем по воле Его Величества Государя Императора ПетроПавловская церковь на городском холме;

- в 1891 году, в год 1000-летия основания, по проекту архитекторов Чагина и Фельдмана, им восстановлена Пещерная церковь Рождества Христова, что в Георгиевском монастыре;

- в 1896 году Максимов был назначен членом Севастопольского отделения Епархиального Совета;

- приобретал и передавал Херсонесскому монастырю 3,5 и 4% государственные непрерывно доходные билеты вечного вклада на 50, 100 и 500 руб. за что в 1900 году ему была выдана грамота за устроение домового храма в честь Корсунской иконы Божией Матери в Настоятельском корпусе и за «всегдашнее содействие нуждам обители»;

- освящёна в 1904 г. Каменная однокупольная Церковь Христа Спасителя при городской больнице, что была построена при помощи городского головы А. А. Максимова.

Значительную часть времени, душевных сил и средств занимала его активная благотворительная и общественная деятельность: начиная с 1890г. он избирался попечителем, почетным попечителем Церковноприходской школы при возобновленной Петро-Павловской церкви, Севастопольской Женской гимназии, мужской Прогимназии, земского училища, Константиновского реального училища, это нынешняя школа №3; В1891г. Императором утвержден в звании Директора местного Комитета Общества Попечительного о тюрьмах, Министром Финансов - членом Учетного Комитета Отделения Госбанка, а Ялтинским Уездным Местным собранием избран Почетным Мировым Судьей по градоначальству. В 1892г.: Избран членом Севастопольского отделения Общества спасения на водах, а в 1893г. получил золотой знак от Николаевского Общества. В 1902 году избран сопредседателем Севастопольского отделения Крымского Горного клубы, который активно занимался экскурсионно-туристической деятельностью.

Имея за плечами такой багаж добрых дел в городе, он обоснованно пишет Вирену Р.Н.:

«Смело, открыто и съ полнымъ убеждениемъ могу заявить Вашему Превосходительству, что если въ Севастополъ есть поистинъ русскiй православный человекъ, глубоко любящiй свою родину и преданный до послъднего издыханiя своимъ ГОСУДАРЯМЪ, то это Вашъ покорный слуга.

Я, Ваше Превосходительство, вышелъ изъ народа, лично съ семьей былъ Манифестомъ 19 февраля 61 года освобожденъ отъ крепостной зависимости помещиковъ и со слезами радости приветствовалъ Манифестъ 17 октября, видя в нем вторичное проявленiе Божьей и ЦАРСКОЙ милости и освобожденiе народа русского отъ крепостной зависимости чиновниковъ. И кому то нужно заподозрить и оклеветать меня. Заподозрить мое глубокое, сердечное чувство благодарной радости и клеветнически усмотреть в проявлении этой радости и благодарности къ даровавшему намъ милость ГОСУДАРЮ, - проявленie чего то противогосударственного. И Вы этому поверили? И это ли не тяжелое оскорблениe для меня?

Съ некоторымъ вероятieм, судя по тому, что при обыске у меня было отобрано, и по темъ вопросамъ, которые задавалъ мне Жандармскiй Ротмистръ, можно предположить, что поводом къ принятымъ противъ меня мерамъ послужила деятельность моя в октябре 1905 года, и поэтому считаю необходимымъ, хотя кратко, сказать о прошлыхъ событияхъ, произошедших при покойномъ Адмирале Чухнине. Что события эти были совершенно исключительного свойства, Вам хорошо известно, хотя Вашему Превосходительству, бывшему тогда на Дальнем Востоке, и не пришлось быть ихъ очевидцемъ.

Не только Севастополь, но и вся Россiя переживала тяжелый ц революцiонный перiод. Наши военные и военно-морскiя бедствiя особенно тяжко и остро переживались въ полувоенномъ Севастополе. После бедственной, ужасной всероссiйской забастовки, тяжело отозвавшейся на благосостоянiи всехъ, был объявлен Всемилостивейшiй Манифестъ 17 октября…».

Вот как описывает в главе «Накануне» Чикин А.М., эти события: «Общественно-политическая ситуация в империи весной 1905 года на фоне окончания неудачной войны с Японией и выборов в органы местного самоуправления оставалась сложной. Представители российской интеллигенции, земские и городские деятели делали активные попытки воздействовать на монарха и чиновников, чтобы реформировать власть. «Ни один период русской истории, - писал публицист и общественный деятель В.П.Оболенский, - не давал в руки Романовых столь удобного случая согласовать выгоды династии с выгодами государства, как время между концом японской компании и великой октябрьской забастовкой».

Николай II пытался взять под контроль быстро ускользающую из рук инициативу в реформировании власти. Часто это приводило к обострению ситуации как в стане его противников, так и сторонников.

В 1905 году в империи резко усилилась террористическая деятельность. Политические убийства стали обыденностью, и это было страшно. Было страшно и то, что большая часть общества гибель чиновников воспринималась с восторгом. Смерть людей перестала быть трагедией. Ее обсуждали, смаковали. Подобные изменения нравственного облика общества и деформация общественного мнения говорят о готовности людей к гражданской войне. Как отмечалось летом 1905 года в издании «Освобождение», популярность политических убийств в России стала «общественно-психологическим фактором».

После убийства министров внутренних дел Сипягина, Плеве, Великого князя Сергея Александровича в империи зрело ощущение, что джин был выпущен из бутылки. Все стороны противостояния 1905 года увлеклись, притупилось чувство самосохранения. Развитие событий оказалось в руках людей или безответственных, тщеславных, авантюристичных, или откровенно преступных. Этих людей не заботили интересы Отечества.

Но были и попытки людей, имеющих духовный стержень и гражданскую позицию, которые беды Отечества воспринимали как собственную беду. К этой категории относился и Максимов А.А., которого «…севастопольские думцы командировали 24-26 мая 1905 года в Москву на коалиционный съезд земств и городов. На съезде этом была выработана резолюция и петиция на имя царя». (В. Камшицкий «1905 год в Севастополе» Крым ГИЗ.1925г. стр. 26) В послании, подготовленном участниками съезда на имя императора, сквозила тревога: «В минуту величайшего народного бедствия и великой опасности для России и самого престола Вашего мы решаем обратиться к Вам, отложив всякую рознь и все различия, нас разделяющие, движимые одной пламенной любовью к Отечеству…

Государь! Пока не поздно для спасения России во утверждение порядка и мира внутреннего, повелите без промедления созвать народных представителей, избранных для сего равно и без различия всеми поданными Вашими. Пусть решат они в согласии с Вами жизненный вопрос государства, вопрос о войне и мире, пусть определят они условия мира или, отвергнут его, превратят эту войну в войну народную (имеется в виду русско-японская война). Пусть явят они всем народам Россию неразделенную более не изнемогающую от внутренней борьбы, а исцеленную, могущественную в своем возрождении и сплотившуюся вокруг единого стяга народного».

После передачи 6 июня князем Трубецким С.Н. обращения к царю, активизировалась деятельность различных коллегий, которым высочайшим указом было поручено проведение реформ, в газетах опубликован проект «основного закона Империи». Чиновники и правительство встретили его враждебно. На местах началось давление администрации на земцев, которые «набирали силу». С этого момента съезды в Москве и работа на местах проходила под пристальным контролем полиции и властей. На следующий съезд, состоявшийся 15 июня, кроме Городского головы в качестве делегатов от Севастопольской Думы были избраны гласные Лескевич и Бялыницкий-Бируля.

Противостояние продолжалось, противоречия не находили разрешения, реформы тормозились, беспорядки и студенческие волнения превратились в систему. «Государь, это не возмущение, а революция», - осмелился заявить царю московский губернский предводитель дворянства князь Трубецкой. Его голос не был услышан. Сведения о печальных событиях, происходивших в империи, постепенно доходили до Севастополя, активно обсуждались и накладывались на местные проблемы.

В некоторых городах империи выборы в органы местного самоуправления были временно отложены до возможного расширения избирательных прав населения. Все ждали реформ!».

И вот 17 октября 1905 года вышел Царский Манифест:

Исходя из описания событий и того напряженного ожидания перемен, предсказуема реакция народных масс на долгожданные, провозглашенные Самодержцем Российским: «неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и союзов, привлечение к участию в Думе те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, выборным от народа обеспечение возможности действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от НАС властей…». И все это долго ждавший народ хотел получить здесь и сейчас, молниеносно, на фоне отсутствия законодательной базы, регулирующей новые отношения власти и народа! И россияне вышли на улицы с требованиями долгожданных перемен, ведь ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ их даровал!

Заметка из газеты «КРЫМСКИЕ ВЕДОМОСТИ» Севастополь № 249 от 22.10.1905 г.

Максимов в письме Вирену оценивает сложившуюся в эти дни ситуацию так: «Народ потерял голову . Самые разнообразные, до безконечности различные вожделенiя и стремленiя достигли крайних пределов своего бурного проявленiя. Старъ и малъ реагировалъ на политику. Малейшая искра, кем-либо брошенная, могла привести къ громадному бедствiю. Кругом начались безобразные погромы, полилась кровь людская и обагрила соседнiе Феодосiю и Симферополь. Въ это время о нормальномъ теченiи жизни и речи быть не могло…»

Из публикаций в «КРЫМСКОМ ВЕСТНИКЕ» № 249 от 22 октября 1905 года в рубрике «Телеграммы (От наших корреспондентов)», можно узнать о происходившем в Российской Империи после опубликования Манифеста:

ФЕОДОСИЯ, 19 октября. Политический митинг в концертном зале вызвал кровавое столкновение между демонстрантами и черносотенцами. Когда черносотенцы подошли к залу, раздались выстрелы, в результате которых оказались убитые и раненые. Черносотенцы набросились с кольями на выходивших из зала демонстрантов и подожгли концертный зал. Люди, спасаясь, бросались с крыш, из окон и тут же избивались хулиганами на глазах бездействовавших войск и полиции. Убитых много. Определить число трудно. Здание городских учреждений объято пламенем. Избиение продолжается.

КАЗАНЬ. Гласные думы ездили к губернатору, сообщившему, что полицеймейстер подал в отставку и привлеченъ къ следствию. Войска уведены въ казармы. Думе разрешено образовать милицию. Арестованные освобождены. Громадная толпа отправилась в полицейскую часть, отобрала оружие и сдала его в городскую управу.

РОСТОВ-НА-ДОНУ. Утром погромъ возобновился. Толпа громила еврейские магазины на Московской улице и на Новом базаре.

ОДЕССА. Вчера беспорядки, преимущественно антиеврейские, продолжались до позднего вечера. В больницы доставлено около ста раненых, среди них опознаны переодетые полицейские. Сегодня беспорядки возобновились. Производились патриотические манифестации стреляли, громили и грабили. Разграблены некоторые крупные магазины на Дерибасовской улице. На Соборной площади произошла продолжительная перестрелка манифестантов с студентами и рабочими. Вызваны войска. В больницы непрерывно доставляются раненые. В 2 часа пополудни около университета новая перестрелка. Голова Крыжановский отказался от должности и звания гласного»

ЕЛИСАВЕТГРАДЪ. Воззвание думы гласитъ: представители городского населения, собравшись совместно съ городской думой глубоко возмущенные насилиемъ одной части населения противъ другой, обращаются ко всемъ жителямъ съ призывомъ образумить людей потерявших способность понимать человеческое чувство любви ближнего. Радостный манифестъ омраченъ насилиемъ и разгромомъ имуществъ. Нельзя оставаться равнодушным и к этим ужасамъ. Представители населения принуждены настоятельно требовать немедленного прекращения происходящего безобразия.

КРОНШТАДТЪ. Второй день по улицамъ дефилируетъ толпа рабочихъ съ портретомъ Государя, национальными флагами и пением гимна. Адмиралтейство и портовые мастерские второй день не работаютъ. Сегодня забастовали типоргафии, завтра газеты не выйдут.

Последовательность событий, происходивших в Севастополе после оглашения Царского Манифеста можно восстановить, познакомившись с Выпиской из протокола заседания Севастопольской городской Думы от 19 октября 1905 года, который хранится в ГАРФ « Об исследовании политической неблагонадежности Алексея Андреевича Максимова и др.», а так же в статье Терещук Наталии Михайловны: «19 октября 1905 года в Севастополе по инициативе городского головы А.А. Максимова состоялось экстренное заседание городской думы. Из 35 гласных на него прибыли 19 человек. Что послужило поводом для такого заседания?

Политическую свободу севастопольцы ждали долго, особенно в свете происходивших в 1905 году событий. Осенью 1905 года на кораблях Черноморского флота готовилось восстание, но в июне стихийно произошло восстание матросов на броненосце «Князь Потемкин Таврический». Город замер в тревожном ожидании каких-либо еще событий».

«ВЫПИСКА

из журнала заседания Севастопольской Городской думы,

состоявшегося 19 октября 1905 года.

Заседание открыто в 11 часов дня. В заседание прибыли депутаты, избранные на народном митинге: Г.г. 1) Теодорович, 2) Вербовой…, г-жи: 23) Вольская и 24) Смидович; Г.г.:… 28) Максимов и 29) Рогозин.

Городской Голова Максимов прочел доклад следующего содержания: «Вчера, 18 октября … по телеграфу получен Высочайший манифест о даровании русскому народу так долго ожидаемой политической свободы. К 4 часам дня … Манифест от 17 октября 1905 года был выпущен в виде телеграмм. Толпы народа, радостно настроенного, моментально расхватала выпущенные телеграммы. Радость народа не поддается описанию и весьма естественно, что у взволнованных людей явилась потребность в обмене впечатлений и вот толпа стала собираться у Адмиралтейской башни и музея Севастопольской обороны. Явились национальные и красные флаги, как символ свободы, стали говориться мирные восторженные речи, попеременно с пением патриотических песен. Толпа вела себя в высшей степени корректно».

Терещук Н.М.: «И здесь произошел первый инцидент. Полицеймейстер и помощник пристава явились со взводами матросов и казаков, которые по приказанию бросились в толпу и штыками было ранено два человека.

У В.Камшицкого стр.83: «В самый разгар собрания на толпу вдруг налетел полицеймейстер Попов во главе вооруженной роты солдат. Усердие его было очень велико и он скомандовал солдатам: «В штыки их, бунтовщиков!» К счастью в толпе находился воинский начальник Де-Роберти, который был настроен иначе. Он приказал роте немедленно разойтись по казармам и объяснил, что в настоящее время граждане имеют право собираться где угодно. Собрание продолжилось. К 3 часам дня удалось достать оркестр».

Терещук Н.М.: «Митингующие с пением и флагами отправились на Приморский бульвар. К вечеру там же было решено идти к тюрьме и потребовать освобождения политических заключенных. Об этом было сообщено полицеймейстеру Попову и жандармскому полковнику Бельскому. С музыкой митингующие прошли к тюрьме.

Помощник полицеймейстера Биттнер и адъютант штаба крепости Оллонгрен сказали, что полицеймейстер Попов и жандармский полковник Бельский прибудут через 15 минут и сделают надлежащее распоряжение.

Прошло более часа, никто не пришел и настроение у митингующих вначале радостное и мирное стало переходить в повышенное и раздраженное. Распахнув ворота, ведущие в административный (не тюремный) двор они хотели туда зайти, но были встречены войсками, которые без предупреждения открыли огонь по безоружной толпе.

Результатом этой стрельбы было 3 убитых, 16 – тяжело раненых из которых 3 умерло и человек 20-25 легко раненых».

Из Протокола заседания Севастопольской Думы 19.10.1905г. : « Максимов А.А.: «… Кем было отдано приказание стрелять в толпу не установлено. – Итак, день освобождения России, ожидаемый более 40 лет…к несчастью, этот великий, радостный день обагрен кровью в Севастополе…Население Севастополя до крайности возбуждено и нельзя ручаться за спокойствие, особенно завтра во время похорон вчерашних жертв. Докладывая об этом Городской Думе, я заканчиваю вопросом, - что делать Городскому Управлению и какие меры следует принять?

Гласный Березин заявил, что к докладу Городского Головы он имеет добавить, что местные ни военные, ни гражданские власти, т.е. ни комендант крепости, ни градоначальник, ни даже полицеймейстер, в нужную минуту не были на месте и не предотвратили несчастья. На это следует обратить самое серьезное внимание…

Гласный инженер Фадеев подчеркнул…, что когда с одной стороны Государь Император объявил свободу и неприкосновенность личности, верноподданнейшая местная власть, с другой стороны, является первым нарушителем Высочайшей воли и виновниками невинных человеческих жертв…

Гласный генерал Лескевич настаивал на том, что нужно требовать немедленного снятия военного положения.

Городской Голова указывает на то, что сейчас на бульваре происходят выборы депутатов от народа. Народ, кроме данной ему свободы, требует порядка.

Депутат, помощник присяжного поверенного Резников, сказал, что даже настоящее Городовое положение дает возможность Городской Думе в настоящий страшны момент собраться здесь для принятия необходимых мер для ограждения спокойствия населения. Вчерашний Манифест, который можно заключить в нескольких словах: «Да здравствует, русский свободный гражданин в русском государстве!» - дает нам право на это. Мыслимо ли в настоящее время оставаться под игом военного положения?! После этого Резников представил текст телеграммы, выработанной представителями от народа, в несколько тысяч собравшегося на бульваре: «Граждане города Севастополя, собравшись вместе с представителями городского самоуправления, в чрезвычайное заседание Городской Думы постановили: признавая, что существующее военное положение угнетающее, совершенно незаслуженно, все население – более четырех месяцев совсем не совместимо с Манифестом от 17 октября 1905 года и с достоинством свободных граждан, что оно угрожает жизни, здоровью и имуществу населения, которое под влиянием последнего кровопролития, учиненного в городе ночью 18 октября, во время мирного празднования всенародно объявленной свободы, может вызвать опасные междоусобицы, настоятельно просят о немедленном снятии военного положения и освобождения арестованных по политическим делам».

Терещук Н.М.: «Вместе с прибывшими на заседание думы депутатами от народа, которым было решено предоставить места в Думе с правом совещательного голоса, гласные почтили память невинно погибших вставанием. Кроме требования о снятии военного положения, депутатами от народа было еще озвучено следующее: заявить протест правительству против избиения, удаление казаков из города, а войск и полицию с улиц, организовать милицию, принять похороны погибших на общественный счет.

Избранный народом Лейтенант П.П. Шмидт высказался, что городская дума должна быть не только защитницей хозяйственных и экономических интересов города, но и «охранительницей чести, достоинства и жизни населения». Он также предложил думе на пергаменте написать акт о произошедшем зверстве, вписать имена убийц в этот акт и вывесить его в зале городской думы.

Дума дала согласие на обеспечение охраны порядка в городе невооруженными народными патрулями, а в перерыве заседания А.А. Максимов вместе с депутатами от народа отправился к коменданту крепости и градоначальнику Неплюеву. В результате переговоров в городе были сняты полицейские и жандармские посты, согласованы вопросы похорон (порядок на них будет поддерживаться «временной народной охраной»), Дума объявила о запрете продажи спиртных напитков в этот день, а на самих похоронах городской голова обратился к присутствовавшим (то есть революционно настроенной толпе) с просьбой ценить ту свободу, которая была дарована 17 октября, и понимать, что свобода не означает вседозволенности.

Современники отмечали, что ни в каком другом русском, а тем более европейском городе невозможно так было сохранить «покой и тишину», как в эти дни в Севастополе, в отличие, например, от Симферополя и Феодосии где прошли еврейские погромы…», за что гласные и депутаты выразили Городскому голове А.А.Максимову благодарность за благотворное участие его в умиротворении народов.

20 октября гласные думы приняли участие в торжественных похоронах жертв расстрела демонстрации.

«В октябре 1905 года Городской голова и гласные сделали все возможное для предотвращения столкновения граждан с полицией и войсками, показав тем самым значимость и работу органа местного самоуправления». Так закончила свою статью Н.М.Терещук.

Результатом работы Думы стало и увольнение полицеймейстера Севастопольского градоначальства статского советника Попова. Как справедливо сказал гласный Березин : « …ответственных за безопасность горожан в нужную минуту не были на месте и они не предотвратили несчастья». Т.е. полицейские не остановили ни штыки, реально грозившие жизни горожан у Адмиралтейской башни, ни выстрелы у административного здания тюрьмы, куда Попов даже не соизволил прийти в течение часа, когда его ждали севастопольцы.

Заметка из газеты «КРЫМСКИЕ ВЕДОМОСТИ» Севастополь № 249 от 22.10.1905 г.

Максимов в письме Вирену продолжает: «Требовалось громадное напряженiе всехъ способностей, чтобы какъ-нибудь предотвратить грозившее бедствiе; надо было много такта, чтобы удержавъ въ рукахъ власть вместе съ темъ дать выходъ народному движенiю, открыть клапанъ бушевавшимъ страстямъ. И все это, благодаря содействiю и благоразумiю многихъ и многихъ севастопольскихъ гражданъ, удалось достигнуть. Не в этомъ ли моя вина?

Можно ли мне поставить въ вину не строгое соблюденiе формы при созыве Городской Думы, когда сами власти сочли возможнымъ передать дело охраны города в руки гражданъ, - въ чем имъ не пришлось раскаиваться. Можно ли мне поставить въ вину допущение въ Думу представителей гражданъ, не гласныхъ, тогда, когда многотысячная толпа народа окружала зданiе городской Думы и требовала, чтобы ее желанiя были выслушаны? Конечно, этого никакъ не могло придти въ голову, и власти, во главе съ покойным Адмираломъ Чухнинымъ, отменивъ самое постановленiе Городской Думы, признали, что оно состоялось при совершенно исключительныхъ обстоятельствахъ и благодаря этимъ обстоятельствамъ, а действiя мои и гражданъ были признаны, въ обращенiи В.А.Чухнина къ народу, правильными и благоразумными.

Мучительно трудно было въ столь смутное время сохранить полное хладнокровiе и не пошатнуться ни въ ту, ни в другую сторону и я съ гордостью могу сказать, что Богъ помогъ мне въ этомъ и мне удалось остаться совершенно хладнокровнымъ и безпартийным тогда, когда все вокругъ кипело…

Вамъ известно, Ваше Превосходительство, что я служу городу не из-за жалованья, которого и не получаю, - а что мне стоитъ представительство, объ этомъ я говорить не буду. Вамъ также может быть известно, что на украшенiе и сооруженiе Храмовъ Божьихъ, больницъ и т.д. я истратилъ въ Севастополе и въ другихъ местахъ более сотни тысячъ рублей изъ своихъ средствъ. Вы, вероятно, знаете, съ какими чувствами и какъ я приветствовалъ и юбилейные торжества войсковыхъ частей и прiездъ героевъ «Варяга» и «Корейца» и, наконецъ, с какимъ глубоко радостнымъ чувствомъ я всегда отзывался на счастливые событiя посещенiя города Членами ВЫСОЧАЙШЕЙ Семьи.

Неужели же все это есть проявленiе крамольного, революцiонного духа и неужели я – крамольный человекъ, заслуживающiй ночного обыска, доведенного въ своей тщательности до раздеванiя лично меня и моихъ дочерей, и позорного устранения отъ должности, без указанiя каких либо, хотя бы неуважительных причинъ? А городская молва делает свое дело.

Доцент МГУ Ульянова Любовь Владимировна провела тщательное расследование причины «временного отстранения от должности» Городского головы Севастополя Максимова А.А., используя имеющиеся в архивах Санкт-Петербурга запросы, докладные, объяснительные т.к. архивное дело «Об удалении от должности почетного гражданина Максимова», хранившееся в РГИА, в 1950 году было уничтожено. Пришлось искать переписку ведомств по этому вопросу. После не мотивированного никак обыска и инициированного главой Севастопольского жандармского управления Зейдлицем, временное отстранение его от должности , 15 мая 1908 года в Петербурге А.А.Максимов представил на имя министра внутренних дел, премьер-министра П.А.Столыпина докладную записку, как « временно отстраненный от должности городской голова Севастополя», где дважды отмечает, что ему не было предъявлено внятной причины для обыска – ни жандармами, ни в дальнейшем Виреном, кроме событий октября 1905 года. Причем, пишет Максимов: «совершенно неясно, почему эти события, имевшие место два с половиной года назад, известные всем в Севастополе, в частности тогда же, в октябре 1905 года, доложенные руководителю Черноморского флота вице-адмиралу Г.П.Чухнину, приобрели неожиданную актуальность для жандармов и временного севастопольского генерал-губернатора Р.Н.Вирена в начале мая 1908 года…».

Из обращения Максимова к Столыпину: «Беру смелость думать, что бескорыстная (Максимов отказался от жалованья городского головы в пользу благотворительности – Л.У.) и продолжительная общественная моя служба дает мне право надеяться , что по присущему в государственной деятельности Вашего Превосходительства чувству справедливости, я найду в лице Вашем законного и строгого судью, если окажусь виновным во взведенных на меня обвинениях (речь, очевидно об обвинении в потакании «революции» в октябре 1905 год – Л.У.), но зато и сильного защитника в несправедливо попранных правах моих, как верноподданного моего Государя и общественного деятеля.

Ввиду всего этого я почтительно прошу Ваше Превосходительство не отказать мне в милости, чтобы все производство дела обо мне было представлено на благовоззрение Вашего Высокопревосходительства для расследования его здесь, Санкт-Петербурге, и чтобы мне была предоставлена возможность опровергнуть взведенные на меня обвинения и тем самым реабилитировать свое имя».

Резолюция Столыпина на обращении была следующей: «Конечно, это должно быть доложено мне во всех подробностях. Послан ли запрос вице-адмиралу Вирену?».

И началась переписка с подробнейшим разбором и оценкой действий, высказываний Городского головы. 28 июля 1908 года Совет министра внутренних дел наложил следующую резолюцию на деле Максимова: «Сообщенные Департаментом полиции сведения о неблагонадежности севастопольского городского головы Максимова являются крайне недостаточными для удаления его от должности; при этом самим Департаментом высказан взгляд о нежелательности такого исхода. С другой стороны, не имеется никаких указаний на то, чтобы от Максимова было истребовано какое-либо объяснение, и чтобы вопрос об ответственности его обсуждался в местном по городским делам присутствии».

Правая рука Столыпина С.Е.Крыжановский, ознакомившись с документами, сделал следующую резолюцию: «Вернуть дело в Главное управление по делам местного хозяйства для предоставления дополнительных сведений», а 21 августа 1908 года на этом решении Совета министра внутренних дел Столыпин написал: «Утверждаю». Это означало, что Максимов оставался «временно отстраненным от должности городского головы Севастополя» - пока город находится на военном положении.

Но, случилось так, что Столыпин утвердил решение Совета министра внутренних дел на следующий день после смерти Максимова, внезапно случившейся 20 августа 1908 года от разрыва сердца (в МВД информация о смерти Максимова пришла только 23 августа).

Именно в таком качестве и хоронили Максимова – как «севастопольского городского голову». Такие надписи были на траурных венках.

Чикин А.М. в своей книге приводит следующие тексты публикаций «Крымского вестника» от 21.08.1908г. «На память А.А.Максимова» : «Сошел со сцены человек, жизнь которого была связана с Севастополем неразрывными узами. Здесь он начал жизнь маленького незаметного человека, пробивавшего себе дорогу. Алексей Андреевич дал полную волю крупному практическому уму, широкой инициативе, недюжинной энергии и скоро выбился на большую дорогу.

Он любил говорить: «все, что у меня есть , я добыл собственным горбом» и это истинная правда. Он стал во главе городского самоуправления и отдался новому делу всецело. Как бы не относились к его общественной деятельности, но даже враги или люди безразличные признавали одну бесспорную и чрезвычайно ценную черту его деятельности – бескорыстие… на общественной службе Максимов не искал материальных выгод, напротив, он пошел на нее вопреки своим материальным интересам…

Севастопольская беднота понесла невознаградимую утрату. Он не скупился на пожертвования в ее пользу…Ушел от нас депутат от народа, имя которого не сходило с уст благодарных жителей города в незабвенные, великие дни 18-20 октября 1905 года… в то время, как местные власти, под влиянием стремительно поднявшегося урагана событий, совершенно растерялись, - этот не облеченный никакой властью человек, сам, без войска , без полиции, только во главе сорока человек «депутатов от народа», три дня и три ночи охранял город. И охранил!».

В аннотации к книге «Севастополь. История в лицах» отмечается: «Профессиональные историки редко работают в жанре историко-детективных расследований…». К.и.н. Любовь Владимировна Ульянова провела тщательное расследование на основе исторических материалов, пытаясь узнать: «Действительно ли городской голова Севастополя Алексей Максимов был отстранен от должности в 1908 году из-за «политической неблагонадежности» для чего постаралась найти ответы на вопросы им заданные, в завершении письма контр-адмиралу Р.Н.Вирену:

«Не мне давать Вамъ советы, Ваше Превосходительство, но думаю, что осторожность и справедливость должны бы побудить Вас, прежде чем верить доносамъ, остановиться на вопросе: кому это выгодно? Может быть разрешенiе этого вопроса дало бы Вам ключ к оценке моей деятельности.

Кончая мое письмо, не могу не выразить, что, не дорожа службой, какъ средством къ жизни, мне искренне жаль расставаться съ дорогимъ мне деломъ и отказаться отъ того высоко лестного доверия, которое мне оказывали мои избиратели, какъ разъ въ то время, когда многiе серьезнейшие вопросы городского хозяйства: финансовое положенiе города, вопросъ объ электрическомъ освещенiи, вопрос о порте и наделенiи города землею, казалось бы , приходятъ къ желательному разрешенiю.

Может быть , впрочемъ, такое разрешенiе кому-либо и не желательно…».

Результаты поиска ответов на вопросы «Кому выгодно было отстранение от должности» Городского головы и кому же « не желательно разрешение серьезнейших вопросов городского хозяйства» я нашла в третьей части исследования Ульяновой Л.В.: «Максимов и бельгийское анонимное общество трамваев и электрического освещения».

Как пишет автор: «Бельгийское анонимное общество трамваев и электричества» было довольно крупной компанией на российском рынке электроэнергии начала ХХ века. В 1911 году оно занимало второе место в этом секторе и ее капитал составлял 3 миллиона рублей.

А Алексей Андреевич со свойственной ему последовательностью в желании сделать город финансово самостоятельным и независимым «вопросом строительства городской электростанции интересовался еще с 1903 года , поэтому и держал на постоянном контроле деятельность финансово-строительной комиссии городской думы, которую в 1905 году возглавил Ергопуло.

В этом же 1905 году финансово-строительная комиссия внесла в Севастопольскую думу очередной проект договора с бельгийцами, где предлагалось объединить договор о создании электростанции с долгосрочным 12 или 30-тилетним договором на трамвай.

Тогда городской голова выступил против заключения столь длительного, да еще и монопольного договора с Бельгийским обществом на освещение города и посвятил этому вопросу «особый доклад», в результате которого предложение бельгийцев было думой отклонено. Максимов, радеющий за самодостаточность города в электрообеспечении, полагал необходимым Севастополю иметь собственную электростанцию, которая, по его убеждению, приносила бы приличный доход городу, что делало бы его независимым от дотаций из центра. Договор же с бельгийцами , с его точки зрения, был возможен только если бы в нем не было никаких ограничений для строительства городской электростанции или заключения договора с другими частными предпринимателями.

Совпадение это или нет, но на следующий день после этого доклада к нему на квартиру , без объяснения причин, пришли с обыском, а затем последовало отстранение от должности, на котором так настаивал начальник Отдела городского хозяйства Главного управления по делам местного хозяйства МВД А. Немировский , подписавший 4 июля 1908 года «Записку об удалении севастопольского городского головы А.А.Максимова от должности», вслед за руководителем Главного управления С.Н.Гербелем.

После отстранения Максимова, договор с «Бельгийским анонимным обществом» на условиях безальтернативной его монополии в электроснабжении города-крепости Севастополь был заключен бывшим заместителем Максимова, а с момента его отстранения «исполняющим обязанности Городского головы», Ергопуло.

Совпадение дат и фактов может быть только совпадением, но не обратить на них внимание невозможно, учитывая время в которое происходили эти события, а также характер Потомственного почетного гражданина Севастопольского головы 1901-1908гг Максимова Алексея Андреевича и те ценности, которыми он руководствовался в достижении цели.

Автор работы:

Морозова Екатерина Викторовна,

праправнучка Максимова Алексея Андреевича

Приложение: