Духовное образование на Кубани: уроки истории и современность

Сегодня в условиях трансформации российской системы как светского, так и духовного образования, особенно значимо обращения к историческому опыту.

Слепое копирование западных традиций небезопасно, история неоднократно демонстрировала пагубность этого. Как верно замечал российский историк В.О. Ключевский: «В своем подражание Западу мы похожи на мартышек. От такого заимствования один вред».[1]

Проведение той или иной реформы, обязательно должно учитывать исторический опыт, базироваться на анализе плюсов и минусов предшествующих поколений, в противном случае любое нововведение обречено на провал. В этом плане представляется целесообразным обратиться к изучению формирования и развития духовной школы на Кубани.

С момента своего вхождения в состав Российской империи, Кубань была  связывающим звеном русского и украинского народа. Создавая новые поселения в необжитом крае, запорожские казаки несли сюда не только память об исторической родине, но и свою самобытную культуру и традиции, которые здесь под воздействием иногороднего пришлого населения приобретали новую окраску.

Таким образом, на формирование духовного образования в этом регионе заметное влияние оказали три фактора.

1) Исторический.

Позднее вхождение Кубани в состав Российской империи, способствовало тому, что первое духовное заведения в этом крае появилось лишь в начале ХIХ в.  В 1818 г. здесь было открыто духовное приходское училище, которое лишь в  1858 г. было преобразовано в уездное, семинарию кубанцы смогли создать лишь в 2006 г. 

     В то время как по всей России уже действовала целая сеть духовного образования, на Кубани она лишь только зарождалась, что с одной стороны, позволило учесть ошибки предшествующих поколений и избежать некоторых просчетов соседних регионов в воспитательной и учебной работе, с другой порождало постоянную потребность в высококвалифицированных специалистах.

2) Религиозно-культурный.

Первоначально кубанская духовная школа формировалась под влиянием традиций, как российских духовных заведений, так и украинских, в том числе и знаменитой бурсы, особо популярной среди запорожского казачества. Именно казачьи духовные ценности, а также нужды военного времени, оказали заметное влияние на специфику духовных заведений Кубани, в которых наряду с образовательной частью, особое внимание уделялось вопросам воспитания и физической подготовки. Ведь первоначально духовное училище готовило не столько приходских священников, сколько войсковых, разделяющих со своей паствой все тяготы военного времени.

3) Военно-политический.

Освоение Кубани одновременно черноморскими (бывшие запорожские) и линейными (донские) казаками, носителями разных культурных традиций, в том числе и языка, изначально препятствовало складыванию единого кубанского духовенства. В плоть до ср. 60-х г. ХIХ в. священнослужители этого региона подчинялись разным ведомствам, так черноморское с 1843 г. было в ведение Кавказской епархии, линейное до 1867 г. находилось под властью обер-священника Кавказской армии (г. Тифлис). Все это препятствовало формированию единой системы учебных заведений. Так если у черноморцев духовное училище было создано еще в начале ХIХ в., линейцы все свои образовательные нужды удовлетворяли за счет семинарий, находящихся в соседних губерниях, чаще всего Тульской и Астраханской, либо полковых школ.

4) Территориальный.

Отсутствие собственной епархии, наличие большого расстояния до епархиального центра, с одной стороны тормозило развития духовного образования на Кубани, с другой создавало некую автономию кубанскому духовенству, в том числе и в учебных вопросах.

В истории кубанской духовной школы выделяется три периода.

Первый 1818 -1858 гг.

Второй 1858 – 1920 гг.

Третий с 2006 г.

Для первого периода характерно становление и развитие начальной ступени духовного образования. В это время на Кубани действовало единственное духовное приходское училище, созданное трудами протоиерея Черноморского казачьего войска К.В. Россинского, которого по праву можно считать отцом кубанской духовной школы. Наряду с этим учебным заведением во многом его функции выполняли и 10 приходских училищ, созданных в разных уголках необжитой Кубани. Часто их выпускники, выдержав испытания в Екатеринославской духовной семинарии, рукополагались епископом в сан священника. Основной проблемой, стоящей на данном этапе перед духовной школой было решение двух вопросов: финансового и  кадрового.

Пытаясь улучшить материальное положение духовного училища, К.В. Россинский с одной стороны, добился разрешения со стороны епархиальных властей ежегодно выделять из собранных церковных сумм определенное количество средств  на нужды училища, а также на содержание детей, умерших духовных лиц, с другой, широко стал использовать  благотворительность. Так только в день открытия училища им было собрано 375 рублей, для того времени сумма не малая. Это стало началом доброй традиции, на все важные события в жизни училища приглашались представители войска, по завершению того или иного мероприятия проводился сбор пожертвований.[2]

Кадровая проблема решалась за счет выпускников семинарий тех епархий, в подчинение которых находилось черноморское духовенство (в начале Екатеринославской 1799-1820, с 1820-1829 – Астраханской, с 1829-1843 Новочеркасской, и с 1843 – Кавказской, переименованной в 1886 г. в Ставропольскую). Несмотря на нехватку учителей в училище могли преподавать лишь лица, имеющие духовное образование и принадлежавшие к духовному сословию. Так в 1818 г. по состоянию здоровья отец Григорий Лещенко не мог выполнять обязанности учителя, но епархия отказалась заменить его Я. Марченко, мотивируя это тем, что кандидат не давно лишь вышел из казачьего сословия, а в духовное звание еще не зачислен.

Первоначально училище состояло из одного класса и двух отделений, в котором насчитывалось 13 учащихся.[3]

В первом отделение обучали пению, письму, гражданскому и церковному чтению, во втором – св. истории, катехизису, российской грамматики, арифметики, церковному пению. Обучение охватывало целый день. Утром занятия велись с 8 до 11, вечером с 15 до 17 ч.  учащиеся изучали чистописание и занимались пением. Пытаясь повысить уровень подготовки учеников духовного училища, К.В. Россинский лично занимался с ними изучением латыни и греческого языка.

Со смертью К.В. Россинского положение училища резко ухудшилось. Пока его не взял под свою опеку и.о. войскового атамана Черноморского казачьего войска Г.А. Рашпиль. При его поддержке в 1844 г. училище наконец-то приобрело собственное здание (за 3741р, строительство нового требовало как минимум 13 тыс.), оно переехало в дом главного войскового врача Сварицкого.  Училище кроме 6 комнат имело собственный сад и огород.[4]

В целом же, на данном этапе трудами К.В. Россинского при училище была создана собственная библиотека, а так же положено начало таким традициям, как стипендиальное содержание сирот, награждение книгами и грамотами особо отличившихся учеников. Вместе с тем, уровень подготовки учащихся оставлял желать лучшего.Так  в 1819 из 21 выпускника, экзамен сдали лишь 8, их перевели в уездное Екатеринославское училище, 11 оставили на второй год, 2 исключили. К 40 –м годам ХIХ в. появилась порочная практика переводить на следующий курс абсолютно всех.

     Начало второго периода связано с преобразованием приходского училища в уездное. В 1854 г. екатеринодарцы в своем ходатайстве Кавказскому епископу поэтому поводу писали: «Просим об открытие в Екатеринодаре уездного духовного училища и общежития для 50 учеников, их коих 25 должны состоять на полном казенном содержание, другие 25 на полуказенном содержание. Училище может располагаться в здание приходского духовного училища, пока не построят новое. И состоять в подчинение Кавказской духовной семинарии. Содержание ежегодно 5610 руб 83 коп. должны производиться из свечных церковных капиталов Черноморского войска».[5] Просьбу духовенство поддержало и войсковое начальство.  Через четыре года давняя мечта кубанцев наконец-то была удовлетворена. Училищный штат в это время состоял из 6 учителей, инспектора и библиотекаря, при училище был собственный лекарь.

   С этого периода выпускники уездного училища получили возможность продолжать обучение в Кавказской духовной семинарии, проблема педагогических кадров, как для церковно-приходских школ, так и для самого училища была решена. Уездное училище превращается в один из очагов духовного образования. К этому времени у него появилось ни мало традиций. Так уже с 40-х годов особо отличившихся учащихся стали заносит в специальную книгу почета. Связи с училищем не прекращались и после его окончания, его выпускники как бы образовывали единую дружную семью, всегда помогали друг другу. Особенным событием в жизни училища был храмовый праздник в честь Св. Кирилла и Мефодия (церковь в честь просветителей славянства при училище была создана еще в 40 –е годы), на который всегда съезжались выпускники. По окончанию торжественной литургии, которую всегда совершал настоятель войскового собора и законоучитель, учащиеся получали лакомства и подарки. После торжеств, все учащиеся отправились в училищный сад, где долго играли и резвились.

    С наступлением ХХ века роль училища в жизни Кубани еще более возросла. В то время как по всей России наблюдалось падение нравов, снижение дисциплины в духовных заведениях, в Екатеринодарском уездном училище, смотрителем которого в то время был. А.П. Смелков, учащиеся и преподаватели по-прежнему составляли единую семью, царило уважение и почтение.  В 1901 г. выступая перед собравшимися в день храмового праздника училища, один из родителей заметил: «В нашей школе отношение между воспитателями и питомцами особо близкие, если не тождественные по искренности к отношениям заботливого отца к детям. Как не радоваться когда видишь, что в результате такового воспитания дети так свято чтут и хранят заветы своего бывшего начальника, даже спустя много лет после окончания училища».[6]

Таким образом, в отличие от первого на втором этапе создается непрерывный цикл получения духовного образование. В училище получают возможность поступать не только дети казаков и духовенства, но и иногородние. Заметно расширяется штат преподавателей, кроме духовных лиц начинают трудиться и светские. Вместе с тем, по-прежнему расположение училища в казачьем крае создает особую его специфику. В училище воспитывали не просто будущих пастырей, а прежде всего священников, окормлявщих казачье население. Не случайно в годы политических репрессий, главным обвинением против духовенства была его поддержка казачества.

С установлением советской власти, в жизни кубанской духовной школы наступает черный период, училище закрыто, начинается всяческое притеснение верующих.

С началом 90-х гг. наблюдается заметное оживление на Кубани духовной жизни. В 2006 г. осуществляется давняя мечта, впервые, чем за более полувековое существование, Екатеринодарская епархия обзаводится собственной семинарией. Начинается новый этап в истории духовной школы.

     В целом же, подводя итог данному исследованию, следует заметить: духовные учебные заведения Кубани прошли тернистый путь от приходского училища до семинарии. Местная специфика наложила отпечаток на их особенности, духовные учебные учреждения Кубани долгое время носили печать казачьего края. Войско играло важную роль в их экономическом положении, заметное влияние оказала и казачья община. Круговая порука, взаимовыручка царила во всех  учебных заведениях Кубани, выпускники как бы составляли единую семью. Всегда наряду с образовательным процессом особое внимание уделялась вопросам воспитания.